Если Вы стали свидетелем аварии, пожара, необычного погодного явления, провала дороги или прорыва теплотрассы, сообщите об этом в ленте народных новостей. Загружайте фотографии через специальную форму.
Рекламный баннер 990x90px ban1
Безымянные жертвы войны
Кто и как возвращает их имена на Донбассе
Марина Артюх, журналист
У каждой войны есть своя чудовищная бухгалтерия: погибшие, раненые, пропавшие без вести и т.п. Но есть и еще одна категория жертв войны - безымянные. Как правило, это погибшие и наспех захороненные. Или, как говорят в народе, прихороненные. В братских могилах и в отдельных, зачастую импровизированных. Без указания идентифицирующих личность сведений.
Установить, кто они, тогда, в ходе боевых действий, не всегда представлялось возможным. У некоторых, например, из гражданского населения, в момент гибели не быдо с собой документов. Но зачастую изуродованные тела или оставшиеся от них фрагменты просто невозможно было идентифицировать. Вот так очень часто происходило, да и до сих пор происходит на Донбассе.
Мне казалось, что после тех больших и кровавых войн - Гражданской и Великой Отечественной, которые смертоносным катком прокатились по территории нашей страны, бухгалтерия массовых безымянных жертв навсегда закроет свои счета. Но история, увы, распорядилась по-своему.
Уже больше семи лет на юго-востоке Украины идет война. Официальный Киев камуфлирует ее под антитеррористическую операцию (АТО). Жители Донбасса, провозгласившие свою независимость от Киева и создавшие две Народные Республики - Донецкую и Луганскую (ДНР и ЛНР), - считают ее Гражданской. Но как ни называй этот вооруженный конфликт, на его счету - внушительная цифра погибших и раненых, в том числе безымянно погребённых. По данным Международного комитета Красного Креста (МККК), без вести пропавшими на Донбассе числятся более 800 человек.
Вернуть их имена — святой долг оставшихся в живых. В разгар летних отпусков и на фоне коронавирусной пандемии сообщения о решении властей ЛНР и ДНР создать специальные межведомственные органы по возвращению имен безвинно убиенных во время войны на Донбассе как-то остались в тени.
Напомним, что 20 июля с.г. указом главы ЛНР была сформирована «Межведомственная рабочая группа по розыску захоронений жертв украинской агрессии, их идентификации и увековечению памяти», которую возглавила первый заместитель министра иностранных дел Анна Сорока.
Чуть позже, 6 августа, в ДНР была создана «Межведомственная комиссия по розыску лиц, пропавших без вести, поиску мест захоронений останков погибших в зонах вооруженного конфликта в Донбассе», руководить которой поручили уполномоченному по правам человека в ДНР Дарье Морозовой.
Несмотря на некоторые различия в наименованиях этих органов и статусе возглавляемых их лиц, они по сути дела решают единую задачу, вытекающую из названия этих структур.
При этом возникает, как минимум, два естественных вопроса. Первый. А что, до создания комиссии и рабочей группы, так никто и не занимался этой проблемой? Второй. Почему решать эту нравственную и юридически важную задачу начали лишь спустя семь лет после развязывания войны, создав очередные государственные структуры?
Что касается первого вопроса, то справедливости ради надо сказать, что этой работой занимались с самого начала войны различные структуры и организации — как государственные, так и общественные (волонтеры, поисковики, «Союз матерей без вести пропавших сыновей», МККК и др.).
В результате поисковых работ с 2014 года, как заявила на брифинге 9 августа с.г. Дарья Морозова, «на территории ДНР обнаружено порядка 130 мест захоронений без вести пропавших лиц, погибшими найдены 253 человека, обнаруженные тела имеют явные признаки насильственной смерти, следы жестоких пыток и издевательств». На территории ЛНР, по данным рабочей группы, существуют более десяти массовых и огромное количество единичных стихийных захоронений тех, кто погиб при обстрелах.
Отдавая должное этой самоотверженной работе как государственных, так и общественных структур, отметим, что их деятельность не носила системного характера, была слабо скоординирована, имела ряд упущений, главным образом, процессуального характера. Исправить сложившееся положение дел должны созданные органы.
Что касается ответа на второй вопрос, в качестве пояснения скажем так: обстановка и обстоятельства того времени не позволяли похоронить погибших по-человечески цивилизованно. «Погибших было столько, что зафиксировать смерти документально в условиях ожесточенных боевых действий было невозможно, - обрисовывала обстановку того времени Дарья Морозова на брифинге. - Выжившие хоронили убитых своими силами под несмолкающий грохот орудий. Люди зачастую не знали даже имени того, кого провожают в последний путь».
Или вот еще свидетельство ополченца Алексея Сердюка: «Принимал участие в захоронении и вывозе тел из областной больницы города Луганска в 2014 году. Так как тогда кладбища обстреливались постоянно, то и захоронение на них было невозможно. Света тоже тогда не было, в морге тела было хранить невозможно, и они разлагались прямо там. На расстоянии метров 20 мы не могли подойти к моргу, потому что вонь стояла ужасная. Складывали гробы в четыре ряда, то есть по четыре штуки в высоту. Тела в морге практически все были из гражданских».
Но даже несмотря на эти обстоятельства, все семь лет по крупицам собиралась информация, искали не только сведения о погибших и их родственниках, но и занимались поиском свидетелей. Одновременно нарастал поток запросов о судьбе пропавших без вести. По заявлению Председателя «Союза матерей без вести пропавших сыновей» Кристины Кругленко, сейчас уже есть более 140 обратившихся как из ДНР, ЛНР, так и из России и Украины. И цифра эта постоянно увеличивается.
Эти и другие факторы побудили руководство ДНР и ЛНР создать специальные органы. Что, по большому счету, это дает?
Во-первых, спорадический и инициативный этап этой работы переходит в системно-плановый режим.
Во-вторых, поскольку новые органы носят межведомственный характер, то нововведение позволяет скоординировать деятельность и отладить взаимодействие между государственными структурами (Администрациями глав республик, Генеральными прокуратурами, МВД, МЧС, МГБ и др.), общественными организациями и местным населением. В свою очередь это будет способствовать активизации поисковых мероприятий в Донбассе.
В-третьих, деятельность этих рабочих органов дает возможность структурировать уже наработанную информацию, унифицировать нормативно-правовые акты, процессуальн о правильноустановить события, связанные с гибелью людей, а также укрепить обвинительную базу в отношении украинских военных преступников и привлечь виновных лиц к юридической ответственности.
Качественно новый этап работы сформированных структур позволяет ективно решать семь поставленных перед ними «новых-старых» задач. Каких?
Во-первых, сформировать единый реестр лиц, пропавших без вести в результате вооруженного конфликта в Донбассе. Такого единого списка до сих пор не было. Сейчас в него будут включены как военнослужащие, так и мирные граждане. Эту рекомендацию высказывали, в частности, члены МККК.
Во-вторых, выявить места как массовых, так и единичных захоронений.
В-третьих, организовать эксгумацию. Мы все слышали что-то об этой процедуре. Но до конца так и не прониклись, насколько она психологически тяжелая и неприятная. В ходе этой процедуры необходимо беспрекословно соблюдать этические нормы поведения и определенные бюрократические процедуры. В частности, необходимо получить разрешение на эксгумацию от определенных законодательством инстанций. На месте эксгумации обязательно присутствие судмедэкспертов и медиков. В классическом варианте должны присутствовать и родственники для опознания тела. Но по жизни, когда извлекают неопознанное тело, где взять-то родственников?
Все действия по эксгумации должны сниматься на видео- и фотокамеры, так как доказательства правильно проведённой процедуры потом передаются в соответствующие органы для точной проверки. Все мероприятие фиксируется в протоколе. Неопознанные трупы также подлежат обязательной государственной геномной регистрации.
В-четвертых, идентифицировать останки погибших. Это удел судебно-медицинских и криминалистических экспертиз. Процесс этот трудоемкий, длительный по времени и дорогостоящий. Более того, он обременен целым рядом сложностей правового, методологического и организационно-технического характера.
В-пятых, содействовать возвращению останков родственникам и достойному захоронению.
В-шестых, увековечить память погибших.
Наконец, в-седьмых, собрать доказательную базу о преступлениях украинских военных на территории республик и передать эти материалы в Европейский суд по правам человека (ЕСПЧ) в Страсбурге и в Международный уголовный суд в Гааге, который, напомним, занимается преследованием лиц, ответственных за геноцид, военные преступления и преступления против человечности.
Первое вскрытие захоронения межведомственной рабочей группой состоялось 11 августа в селе Сабовка Славяносербского района, что в 60 км от Луганска. Это стало началом большой работы, которая продолжается и по сей день.
28128
Поделитесь новостями с жителями города
Полезные ресурсы
Разработка -
Оставить сообщение: